В гостях у Алексея Андронова и Александра Шмурнова олимпийский чемпион по пулевой стрельбе Михаил Неструев.
Александр Шмурнов:
Здравствуйте. Я – Александр Шмурнов, программа «2:1» продолжает свою Олимпийскую историю. Если помните, неделю назад нашим гостем был представитель одного из самых внушительных видов спорта – древней классической борьбы – это был Александр Карелин.
Гость, конечно, был очень интересный и очень сложный в эмоциональном плане, в том смысле, что разговаривать с ним нам с Алексеем Андроновым было не легко. Но сегодня наша задача тоже сложная – нам нужно быть очень точными в формулировках.
И даже если мы и выполним это условие, то вряд ли мы будем точнее нашего сегодняшнего гостя. Вид спорта, который он представляет тоже очень древний. Может быть, его истоки и поближе в истории к нам лежат, но если говорить об Олимпийском движении, то стрельба была в программе самых первых современных Олимпийских игр в 1896 году. Олимпийский чемпион другой греческой Олимпиады, которая прошла 108 лет спустя – Михаил Неструев вместе с Алексеем Андроновым уже приближаются к студии.
Михаил Неструев - «Cтрелок-максималист»
Добрый вечер, Михаил!
Михаил Неструев: Здравствуйте, добрый вечер.
Александр Шмурнов: Наша задача - прежде всего, представить вид спорта. Ну и, конечно, о вас поговорим, как о персонаже уже знаменитом. Но, если можно, все-таки еще маленькую реминисценцию с нашей предыдущей передачей, потому что как в борьбе, так и в стрельбе существует совершенно разные виды и человек занимается чем-то одним, но, так или иначе, понимает, что происходит в целом в виде спорта. Карелин сказал, что борьба - классическая борьба, вольная, тэйквондо, дзюдо – все имеют общие черты, что-то единое в них существует. У вас тоже много видов, включая даже стрельбу из лука. Вы-то, наверное, понимаете не только пистолетную стрельбу, которую вы представляете.
Михаил Неструев: С ними-то как раз встречаемся наиболее редко, потому что разнесены даже места подготовки.
Александр Шмурнов: Тем не менее, мы поговорим сегодня о стрельбе вообще. Хотелось бы понять, насколько этот спорт сейчас связан с романтической историей, скажем так. Выбить одной обоймой сердечко, или, помните, герой Ливанова в фильме о Шерлоке Холмсе выстрелами выбивал вензель королевы.
Михаил Неструев: Да, из-за этого этот вид спорта меня и затянул, и я остался в нем. Я смотрел как раз сюжет о Шерлоке Холмсе и о гусарах. Мне это очень понравилось, и я тоже захотел остаться в пистолете. Сначала я начинал с винтовки. Меня это прельстило и так и осталось на всю жизнь. До сих пор есть такое стремление, если я приезжаю куда-нибудь за границу, где есть старинные револьверы, хочется попробовать. Да, это затягивает, интересно смотреть.
Алексей Андронов: Стрельба ведь еще интересна тем, в отличие от борьбы, зимнюю борьбу сложно себе представить, а в зимних олимпийских видах спорта есть, например биатлон, который включает в себя те же самые умения, которые у вас есть.
Михаил Неструев: Ну, конечно. Но у нас сезон не заканчивается летом или зимой – у нас идет постоянная тренировка. Есть же и закрытые тиры, и открытые стрельбища, поэтому зимой мы выступаем в основном на закрытых площадках, летом – на стрельбищах. Этот вид спорта позволяет заниматься, самое главное, всем возрастным группам. У нас есть олимпийский чемпион 16-летний Константин Лукашик, а самые возрастные были за 50 лет. Это и девочки, и мальчики, и женщины, и мужчины. Все у нас в одной обойме, они все соревнуются друг с другом.
Александр Шмурнов: Вот, насчет возраста. Конечно, можно, как и в шахматах, наверное, играть всем от мала до велика, но, насколько я понимаю, стрельба требует сверхусилий, сверхнапряжения…
Михаил Неструев: Только над собой. Все люди разные. Есть глубокое заблуждение, что все стрелки имеют идеальное зрение. А у нас – посмотрите, на линию огня приходишь – все, ну кроме одного-двух носят очки или линзы. На самом деле, этот вид спорта объединяет абсолютно разных людей, и это хорошо. Потому что у каждого существует свой метод в достижении результатов.
Александр Шмурнов: Я хотел спросить о возрасте, возрастном пороге. У футболистов, например, страдают голеностопы, у борцов какие-то другие привычные профессиональные видовые травмы, а у вас, насколько я понимаю, больше всего должно страдать сердце, потому что вы должны быть сверхнапряжены в ответственный момент. Была какая-то история, когда вы стреляли с каким-то болгарским стрелком, и ему даже стало плохо, потому что он перенапрягся.
Михаил Неструев: Таню Киряков, да. Он, кстати, как раз представитель старожилов в нашем виде спорта, которые все равно каждый раз оказывается в финале на каждом соревновании и портит нервы всем и себе. На самом деле, очень эмоциональный вид спорта, потому что нужно продемонстрировать свои умения, когда идет перенапряжение. Надо сделать совершенно обратное – успокоиться, заставить сердце остановиться, чтобы оно не мешало, и чтобы рука не дрожала, и попасть в десятку, которая приведет тебя к успеху. Некоторым, наиболее эмоциональным людям это очень сложно, более спокойным это делать проще.
Алексей Андронов: А вот это вот успокоение – это обязательная штука или это индивидуальная вещь? Опять же, возвращаясь к биатлону, один из немецких спортсменов рассказывал, что его задачей было как раз к стрельбищу набрать пульс до 180, и в этом состоянии он стрелял лучше всего.
Михаил Неструев: Ну, я думаю, он это на тренировке просто отработал и у него так лучше всего получалось. Есть некоторые технические приемы, которые позволяют в разном эмоциональном состоянии, в том числе и с повышенным пульсом попадать так, чтобы завоевывать золотые медали. Это у каждого свое, но, в основном, все стараются успокоиться.
Алексей Андронов: Вы в одном из своих интервью говорили, что в современной стрельбе одним из важных определяющих факторов кроме точности становится быстрота стрельбы. Опасность китайцев, как раз, с которыми предстоит соревноваться, в том, что они все стреляют очень быстро и давят на соперника.
Михаил Неструев: Они давят на соперников своими болельщиками, которые их активно поддерживают, и если китайский спортсмен попадает в достаточно хорошую пробоину, они это активно выражают в эмоциях, все слышат, и очень сложно в этом шуме, когда люди топают и хлопают, доделывать свою работу и соревноваться с ними.
Александр Шмурнов: К теме современной стрельбы и современной ситуации в мировой стрельбе, прежде всего пистолетной, мы еще вернемся. Но сначала, мы так все-таки и задумывали во всех наших программах этого олимпийского цикла, начнем с исторического сюжета, который будет посвящен стрельбе в целом.
Дмитрий Трошин: Давным давно, еще веке в X человечество нажило себе серьезную проблему – как прокормить свою стремительно растущую популяцию? Тогда рационализаторы предложили модернизировать свои орудия охоты, которые безнадежно устарели. За ними уже в эпоху переселения народов придумали арбалеты. Мощный лук, укрепленный на прототипе ружейной ложи с неким механизмом для натягивания тетивы – таков был хайтек XI века. Появления ружья оставалось ждать без малого 400 лет. Пневматика, достойная уважения, начала появляться в 60-е годы XX века. Чтобы добиться высокой прочности, ствол прикрепили к деревянной ложе.
Это, так называемая, «откатная» система, когда во время выстрела пружина идет вперед, а ствол под действием инерционных сил как бы откатывается в обратную сторону. Революционная по тем временам конструкция кажется сейчас глубоким анахронизмом. Аппараты инерционного типа окончательно вытеснили пружинные. Все самые популярные на сегодняшний день модели пневматических пистолетов родом из Австрии и Германии, что вполне закономерно. Ведь после двух мировых войн немцев ограничили не только в производстве, но и в использовании всяких видов оружия. Исключение составила только пневматика. На нее особых документов и разрешений не требовалось. Так что же еще оставалось немцам, кроме как совершенствовать единственно доступный им вид.
Пневматический пистолет «Стандарт». Оговорены длины – длина ствола, есть некоторые перфорации, компенсатор, для того, чтобы в момент выстрела меньше всего он «прыгал». Это сделано для удобства спортсмена. Ствол – чем длиннее, тем точнее стреляет оружие. Хотя, тут точнее некуда – пулька в пульку. Это очень удобно и очень важно для спортсмена.
Очень скоро мир обнаружил еще один плюс пневматического оружия – его дешевизну. Пулька стоит 1-2 цента, тогда как цена пули может доходить до доллара. Что уж удивляться тому, что из 11 видов стрельбы в олимпийской программе 5 представляют пневматику.
Александр Шмурнов: Забавный подход, кстати, к оценке видов спорта. Сюжет Дмитрий Трошина, последняя фраза нас возвращает к вопросу, насколько виды спорта, существующие в стрельбе сейчас, обобщены и насколько они разные?
Михаил Неструев: Ну, по доступности, наверное, проще всего будет сказать. У нас вид спорта, с одной стороны, пугает своей загадочностью – нужно искать стрельбища, еще что-то. А с этим пневматическим оружием можно тренироваться и дома…
Александр Шмурнов: Как Шерлок Холмс?
Михаил Неструев: Да. И большинство, в том числе и я, дома оборудовали такой компьютерный класс, где с этим пневматическим оружием отрабатываем элементы, которые можно потом демонстрировать на соревнованиях. Эта недоступность этого вида спорта на самом деле кажущаяся. Он очень доступен. Сейчас, видимо, посмотрели на наши победы, наши результаты, и очень много детей сейчас приходят в секции, которые еще остались после нелегкого времени прошедшего. Сейчас людям нравится, они приходят. Это вид спорта, который иногда остается последним из тех видов, которые уже девочка или мальчик на своем пути попробовали.
Алексей Андронов: А градация внутренняя какая-то есть между стрелками? У борцов она все-таки присутствует. А что считается самым почетным, вершиной?
Михаил Неструев: Вершиной считается, наверное, все-таки присутствие каких-то результатов. Разница, на самом деле не большая. Мы все знаем, как сложно какую-либо медаль завоевать, поэтому в основном уважение к спортсмену появляется за счет его заслуг.
Александр Шмурнов: Ну как, если у вас романтика гусарства, то у них романтика охоты – это же немного другое, и чувства другие, и, может быть у вас даже характеры другие, нет? У вас и у тех, кто стреляет на стрельбищах по тарелочкам, допустим?
Михаил Неструев: Конечно, разные. У нас очень статичная стрельба, а у них сплошная динамика. Они стреляют на открытом воздухе в любую погоду. У меня приятель Алексей Алипов, он стреляет и в дождь, и в снег. Просто потому, что надо отрабатывать элементы техники. А вот так постоишь при холодной погоде или при очень жарком солнце, когда с тебя все течет – это невозможно. Конечно, там отрабатываются совершенно другие черты характера. Он очень стремительный, взрывной, а я наоборот – более спокойный.
Алексей Андронов: Вот вы сказали «секции немногие оставшиеся». А что, действительно их осталось настолько немного? Я вспоминаю собственные детские времена – найти тир, было обязательной программой посещений парка культуры или чего-то еще.
Михаил Неструев: Тиры есть разные. Есть стрельбища. Я тоже ходил в тиры, и очень мне нравилось добывать призы, не всегда это, конечно, получалось. Мама с папой мне покупали пульки, это была просто забава. Секция – это несколько другое. В спорте стреляют на результат, который не виден сразу. В тире ты попал в красивую мишень, в уточку, она упала – приятно. А тут – посчитали, пришли, да еще оказалось, что ты и не лучший. Это очень сложно. Такая борьба получается на раннем этапе. Кому-то это очень не нравится, и они сразу бросают секцию, кого-то просто потом затягивает, потом человек понимает, что в этом есть свои преимущества. С развитием электроники мишени стали электронные, компьютерные, и считает результат не спортсмен или тренер, а электроника, и все находятся в равных условиях. Попал ты ближе или дальше – электроника показала, 10 или 9, и уже понятно, все на своих местах, уже винить некого. Только самого себя.
Алексей Андронов: Ну, а к секциям вернемся. Захотел Александр, допустим, сына отправить на стрельбу…
Александр Шмурнов: Прости, Леш… Михаил, вы сказали, что это может стать последним, куда придет ребенок. То есть в 3 года надо заниматься гимнастикой, в 5 лет – теннисом, иначе поздно. А у вас можно и в 10, и в 12 лет придти?
Михаил Неструев: У нас есть рекомендации – с 13. Во-первых, пистолет, он хоть и весит один килограмм, бывают и полегче модели, и винтовка – в принципе, их надо держать. Если у молодого спортсмена не сформировался еще скелет, нет мышц, чтобы держать это все, нет смысла ходить в эту секцию, нужно подкачаться. Я, на самом деле, пришел в секцию стрельбы, параллельно занимаясь лыжами, легкой атлетикой, футболом – то есть я был многосторонне развит физически. И тогда это помогло, это дало быстрые результаты. Через полгода я стал кандидатом в мастера спорта.
Александр Шмурнов: Вот теперь к Лешиному вопросу – куда же теперь, и есть ли куда идти детям сейчас?
Михаил Неструев: В Москве, я знаю, нам повезло. В Москве я знаю как минимум три абсолютно бесплатные секции, куда можно придти и записаться. За абонемент в бассейн нужно платить, а тут все бесплатно. Есть секции в ЦСКА, в «Динамо», в районе академии физической культуры есть два тира. Пожалуйста, приходите, приводите детей, и самое главное, что там остаются – нравится.
Алексей Андронов: Скажите, а как так получается – в 13 лет рекомендация начинается, а в 16 лет становятся уже чемпионами?
Михаил Неструев: А очень быстро идут результаты, быстрый прогресс. Я знаю, что у нас в 15 лет стрелок стал чемпионом мира. Это винтовка такая с оптическим прицелом. Чтобы эту винтовку тягать, она весит 5 кг, нужны ребята накаченные. У нас есть градация – пистолеты, винтовки и бегущая мишень. Те, кто по бегущей мишени стреляют – они самые мускулистые. Вот, в 15 лет человек уже стал чемпионом мира. Это достижение, которое, в принципе, не каждому дано, но в нашем виде спорта такое бывает регулярно. Конечно, зависит от тренера, потому что, если повезло встретиться с таким человеком, который всей душой передаст свои знания, то тогда результаты будут мгновенные.
Александр Шмурнов: Вы сами из ЦСКА? Расскажите, как вам повезло?
Михаил Неструев: Да, я из ЦСКА. На самом деле, у нас сейчас 99% людей в сборной – армейцы.
Алексей Андронов: Ну, в стрельбе это понятно…
Михаил Неструев: Раньше было 3 коллектива, были профсоюзы. Было три коллектива, которые соревновались за первенство в СССР, потом в России. Потом, к сожалению, эти профсоюзы в связи с грандиозными переменами в стране, они ликвидировались. Это, конечно, не очень хорошо. Осталось только в «Динамо», но потом и там ничего не осталось, остались только мы. А в ЦСКА у нас замечательный коллектив, который сейчас возглавляет сборную команду страны. Это люди, которые с богатым опытом, которые до сих пор нам помогают. Я знаю одного такого человека – это Владимир Владимирович Черман, который занимается винтовочниками, но любой его совет для меня или любого другого стрелка – это настолько ценно, что после его слов приходишь на линию огня с другой головой, другим видом, и по результатам ты становишься намного выше других. Ты начинаешь выбивать рекордные результаты.
Алексей Андронов: Существует ли в стрельбе обратный возрастной ценз – то есть не позже какого возраста можно придти? Допустим, смотрит сейчас кто-то нашу передачу, кому-то понравился сюжет и человек подумал, «почему бы не заняться этим?». Есть еще один интересный пример, один из самых титулованных спортсменов мира на сегодняшний день - Себастьян Лоэб, четырехкратный чемпион по ралли – до 18 лет был гимнастом и никаких автомобилей, картинга у него не было. Но вот он в 18 лет пришел, а в 23 его уже знал весь мир. Во сколько не поздно придти в стрельбу?
Михаил Неструев: Могу на ярком примере показать. Мы выступали в Афинах, а человек смотрел телевизор в Австралии. Ему 44 года. Он подумал, что тоже хочет попробовать, пошел в секцию. И в этом году, 2007, он выиграл три подряд этапа Кубка мира, выступая за сборную Австралии, завоевал лицензию. Практически, его вхождение в мировую десятку спортсменов произошло за два года. Вот сейчас он уже будет выступать на Олимпийских играх в Пекине. Ему будет уже 45. При этом он выиграл 3 этапа Кубка мира из 4. Он выступает в таком виде как винтовка лежа. Это вообще немыслимо, потому что, например, Сергей Мартынов из Белоруссии, показывающий постоянно высокие результаты, он был в этом виде спорта на протяжении 20 лет. Эммонс из Америки вошел практически перед Олимпиадой 2004 года, и тоже хорошо выступает. И этот австралиец. Но при этом такой азарт оказался присущ многим. Они посмотрели на австралийца, и сейчас в этом виде творится какая-то революция. Все поняли, что можно бороться с теми людьми, которые 20 лет лидируют в этом виде.
Александр Шмурнов: Вот про стрельбу и ее зрелищность. Посмотрел человек, и ему стало интересно. Вообще, известно, как пойдет развитие стрельбы вообще? Вы даже писали письмо в Международную федерацию с просьбой рассмотреть существующие правила. Точнее вы сами нам сейчас расскажете. Вы хотели бы, чтобы стрельба стала более популярной?
Михаил Неструев: На самом деле, я всегда был сторонником привлечения динамизма в наш вид спорта, потому что статика – наверное, не черта моего характера, я ее не очень люблю. На самом деле, это не хорошо для зрителей, потому что я считаю, что вид спорта должен быть понятен. Как легкая атлетика – встали на дорожку, пробежали, пересекли финишную черту и все понятно. В нашем виде спорта должно быть все точно также. Я считаю, что сегодняшние правила надо поменять. Потому что эти финалисты, которые определяются по основной серии, потом они стреляют чуть ли не десятыми. Мне кажется, иногда существует невозможность для 6 или 8 места стать призером. Потому что гандикап у первых уже настолько велик, что борьба в финале становится неинтересной. Но по-разному все складывается. Я бы хотел поменять у нас все. (Смеется). Вот, к примеру, мы стреляем на результат. Можно стрелять не на результат, а как в биатлоне – попал – не попал. Можно было бы поменять саму форму мишени.
Александр Шмурнов: Попал – не попал – также в винтовке стреляют по тарелочкам?
Михаил Неструев: Да, это зрелищно. У нас можно было бы тоже так сделать…
Александр Шмурнов: Чтобы не считать эти скрупулезные циферки, которые запутывают зрителей.
Михаил Неструев: Да, у нас были опыты во времена еще последних чемпионатов СССР. У нас был великий Владимир Руданов, конструктор и оружейный мастер сборной команды, который делал подобную установку. И была у нас такая проба - дуэльная стрельба. Было очень интересно. В принципе, федерация могла бы опираться на этот опыт, который понравился всем. Там получалось, что на некоторое время поворачивалась мишень, которая представляла собой такой шаблон, чуть больше биатлонной мишени, и в течении 2 секунд, по-моему, она была видна, и, если ты в это время попадаешь, мишень закрывалась. Тот, кто не попал – мишень оставалась открытой, и было все легко видно. Подсчет результатов был очень простой – можно было сделать сводную таблицу, как в игровых видах спорта, и тем самым победитель определялся гораздо быстрее.
Александр Шмурнов: То есть два человека между собой стреляют, кто-то вышел в следующий круг, и все ясно.
Михаил Неструев: Да. Мне кажется, это все было намного симпатичнее, чем современная статичная стрельба, которая очень часто даже со стороны неинтересна.
Алексей Андронов: Ну, вы понимаете, ведь статичная стрельба дает больше шансов как раз сильным спортсменам, фаворитам. А ведь то, что вы предлагаете – придет этот австралиец 50-летний и вот так один против одного перестреляет всех. Может, в целом он стреляет хуже, чем тот же Мартынов, но окажется, что это ничего не значит.
Михаил Неструев: Мне кажется, что главное все-таки – чтобы было понятно и собирало зрителей. Сейчас зрители не очень собираются на основную квалификационную часть, а приходят в основном на финал, который более динамичен. Хотя, финалы тоже часто бывают растянуты по времени. Я считаю, что финал должен минут за 20 проходить.
Александр Шмурнов: Ну в финале в конце звучит гимн, вручают медали, это зрителю понятно, согласитесь. К биатлону еще раз – вы сказали, что занимались лыжами. У вас никогда не было желания попробовать себя в биатлоне в юности? Учитывая, что вы стрелок профессиональный и занимались лыжами.
Михаил Неструев: Нет, у меня там просто случилась травма, которая не совместима с дальнейшими занятиями лыжами. Я порвал связки на ноге и врач сказал, что уже ни в каком виде лучше туда не возвращаться. Это привело меня в стрелковую секцию уже окончательно. А результаты были 50х50 – и там, и там я был кандидат в мастера спорта. Больше мне, конечно, нравились лыжи, потому что это было ближе к дому, а до стрелковой секции надо было ехать почти 40 минут. И больше сверстников было, школьных друзей среди лыжников – это было более интересно.
Алексей Андронов: А вы, кстати, сами биатлон часто смотрите?
Михаил Неструев: Постоянно смотрю, мне очень нравится.
Алексей Андронов: Вам, как представителю стрельбы, не очень обидно за искусство ваше? Когда в биатлон один за одним начинают приходить бывшие лыжники, которые часто не умеют толком стрелять.
Михаил Неструев: Открою секрет. Как раз наша федерация стрелковая для наших лыжников разработала очень хороший тренажер, который позволяет из лыжника очень быстро сделать биатлониста. И не просто сделать, а сделать так, что его результаты иногда становятся очень даже высокими и более прогрессивными, чем у тех биатлонистов, которые в этом виде спорта уже многие годы.
Алексей Андронов: Ну все равно, присутствуют в биатлонном мире такие люди, которым совершенно все равно, как они будут стрелять. Если он 2 из 5 попал, то уже хорошо – 3 круга всего бежать. И пойди его догони на лыжне. А самое смешное, что тот же самый Бергер или Бьорндален постоянно выступают за лыжную сборную Норвегии, хотя, казалось бы, в этой стране конкуренция за попадание в лыжную сборную должна быть очень высокая.
Михаил Неструев: Это говорит только об одном – нашим биатлонистам надо заниматься очень сильно лыжной подготовкой. Стрелковую мы подтянем. Стрелки передадут опыт биатлонистам с удовольствием, но бегать надо. Вообще, я так смотрю, у нас сейчас стреляют не плохо.
Алексей Андронов: Последний, наверное, вопрос задам о биатлоне, чтобы к этой теме больше не возвращаться. Каждый год возникает такая анекдотическая ситуация, когда кто-нибудь вот таким образом отличается, стреляя по мишени и получая 5 промахов из 5. У вас такие ситуации встречаются?
Михаил Неструев: У нас был пример на Олимпиаде в Афинах, когда американец Мэттью Эммонс уже лидировал, можно сказать, медаль у него была уже на шее, но последний выстрел он сделал не просто в чужую соседнюю мишень, а через мишень. Австрийцу сделал пробоину, попал в десятку, поднял его с 6 места на 3 таким образом. В итоге австриец был безумно счастлив, а Эммонс немного расстроился и хочет, по-моему, на пекинской Олимпиаде собрать все медали.
Александр Шмурнов: Вот мы плавно подошли к Олимпиаде в Пекине. Давайте оттолкнемся от Афин – какое сейчас положение в российской стрельбе? На что нам претендовать, рассчитывать? И вспомните свои эмоции от вашей победы – как на тот момент мы были готовы, насколько можно было ожидать наших успехов? Что изменилось за эти 4 года, в какую сторону мы движемся?
Михаил Неструев: Мы растем. У нас появились резервы. Если брать мое упражнение, раньше мы конкурировали фактически вдвоем с Владимиром Исаковым – это пневматический пистолет, произвольный пистолет – а сегодня в нашем виде уже 5 конкурентов в России, которые практически с равными результатами. Причем все в мировой десятке. В мировом рейтинге 5 мест российских. Такого не было никогда. Если брать другие упражнения, сейчас наиболее удачная ситуация сложилась, когда практически везде мы представлены в мировом рейтинге именно в десятке. И, допустим, тот же самый Артем Хаджибеков возглавляет уже сколько лет этот рейтинг. Это говорит только об одном – у нас есть резервы, у нас есть шансы, и, надеюсь, все будет хорошо.
Александр Шмурнов: Что было перед Афинами? Была такая же ситуация? Или было лучше или хуже?
Михаил Неструев: Перед Афинами было не так. У нас была единственная золотая медаль Сергея Алифиренко через себя, «через не могу», через недопонимание его в Сиднее. В Сиднее были можно сказать провальные выступления. В Атланте было хотя бы 3 золотые медали, а там не было. Недавно было собрание, где главный тренер Олег Александрович Лапкин сказал абсолютно правильные слова – все эти годы они стремились сохранить нас всех разных. Разных возрастных групп, с разным подходом к тренировкам. Вот они нас не просто сохранили – они дали возможность каждому из нас в нашей сборной добавить, и добавить очень хорошо в своих результатах, возможностях. Возьмите любой чемпионат мира, чемпионат Европы – мы всегда побеждаем. Это яркий пример.
Александр Шмурнов: Ваша конкуренция между собой – насколько она подхлестывает? Конечно, хорошо, когда есть на кого ровняться, есть, с кем бороться, но это порой и нервирует. Речь идет и о том, как это все происходит на стрельбище, и о том, как это вообще. Ведь у вас чемпион мира 20-летний появился?
Михаил Неструев: Да, Леонид Екимов.
Александр Шмурнов: Вот вам не обидно? Вы уже заслуженный Олимпийский чемпион, а какой-то мальчишка вас перестрелял.
Алексей Андронов: Наверное, имеет смысл рассказать, как происходит у вас Олимпийский отбор, и сколько лицензий у страны. Потому что, если 5 россиян в первой десятке, то возникает вопрос, почему все 5 не едут на Олимпиаду.
Михаил Неструев: У нас 17 лицензий. Это практически максимальное количество. Россия будет представлена практически во всех видах стрелковой программы. В Афинах у нас было всего 15 лицензий.
Алексей Андронов: Но в виде один человек или два?
Михаил Неструев: Все очень просто. Каждый, кто завоевал лицензию, может участвовать в любом виде программы, но в виде максимально два человека. А кто именно займет место в сборной в стартовом составе именно в каком-то конкретном виде – это будет сложный отбор. Хотя у нас есть критерии отбора, каждый раз это происходит очень сложно и не всегда понятно для спортсменов. А делается это все буквально за два дня до выступления на Олимпийских играх.
Александр Шмурнов: В связи с этим – как с конкуренцией? Вот вы приехали и еще не знаете, вам предстоит стрелять, или тренер решит, что другой человек готов лучше. Как все это происходит?
Михаил Неструев: На нервах все происходит. Было бы проще, если бы все знали, кто выступает, а кто нет. Я завидую тем видам спорта, где розыгрыш лицензий происходит в последний год или полгода, и они уже знают, что у них есть право выступать на Олимпийских играх. У нас такого нет. У нас все лицензии для страны. Страна решает – то есть тренерский комитет решает – кто будет или не будет участвовать. Зависит это от очень многих и очень непонятных факторов. Одним словом, все в руках тренеров. Они определяют, они и отвечают.
Алексей Андронов: А у вас есть какие-то преференции связанные с тем, что вы самый титулованный в этой группе конкурентов?
Михаил Неструев: Никаких. Нет, и, с одной стороны, это даже хорошо, потому что знаешь, что нужно бороться за место в команде. Если не будет результатов, никакие преференции не помогут.
Александр Шмурнов: Следующий номер нашей программы – это сюжет, посвященный непосредственно Михаилу Неструеву.
Дмитрий Трошин: Михаил Неструев в стрельбе – как Зинедин Зидан в футболе – нет такого титула, или такого достижения, которого не было бы в его фантастическом послужном списке. Он – Олимпийский чемпион, победитель всевозможных чемпионатов и Кубков мира. Что уж о Европе говорить – там у него практически нет конкурентов. Максималист по натуре Неструев самой большой своей неудачей считает Олимпиаду в Сиднее, где он занял всего лишь 4-е место. Для него «всего лишь». Технарь по образованию, Михаил охотно внедряет электронику в спортивные соревнования. Ремонт в доме когда-то сделал своими руками. Пойманную рыбу тоже чистит сам. А еще он не прочь погонять на велосипеде и послушать рок. Очень не любит внимание к своей персоне. Впрочем, масштаб его личности это внимание просто провоцирует. К реваншу на афинской Олимпиаде Неструев готовился очень серьезно.
Михаил Неструев: Опыт появился, а без опыта было очень сложно какие-то новые приемы придумывать. Сейчас все по-другому. Сейчас основная работа построилась по принципу закрепить найденное. А раньше хотелось «там, я там всем покажу». Но такого никогда не бывает, поэтому и получилось 4-е место.
В Греции в 2004 Неструев всем все-таки показал, выиграв 50-метровку у двух корейцев – Джина и Кима. Остается загадкой, как Неструев до сих пор находит мотивацию. В своем виде спорта он выиграл все. Остались только мировые рекорды. Видимо, еще не надоели ему победы – все-таки максималист по натуре, а значит, результаты должны быть максимальными везде и всегда.
Александр Шмурнов: Как вам сравнение с Зиданом?
Михаил Неструев: Ну, все-таки мотивацию надо искать всегда и везде. Когда были трудные времена у нас в стране, единственная возможность заработка у нас была – занять первые места. И я косил, как говорится, все подряд, чтобы было, на что есть. Потом у нас убрали эту материальную составляющую и до сих пор дают только медали.
Александр Шмурнов: Как же вы живете тогда?
Михаил Неструев:
У нас есть гранты, спонсоры, но это все совершенно другое. Но, на самом деле, в большинстве видов спорта, наверное, мотивация связана с разными вещами. Иногда хочется просто продемонстрировать себя среди друзей. Вот я как раз от Артема Хаджибекова услышал такое – он говорит, «если я стреляю в финале, я стреляю не для себя, а для своих друзей – я хочу среди них остаться тем же, кем они меня считают». Наверное, каждый спортсмен ищет что-то свое, на что он опирается. У меня действительно все есть – титулы и возможности. Но, побывав у вас в студии три-четыре года назад, как раз на следующий день я повторил рекорд Александра Мелентьева московской Олимпиады – 581 очко. Это считается выдающимся достижением, которое абсолютно никто не перекрыл. Попадаешь на тренировках иногда больше, но, к сожалению не всегда складываются удачно погодные условия – у нас очень сильно это влияет – освещение, нервы… Но хочется в этой строке что-то поменять.
Алексей Андронов: Ваше сравнение с Зиданом, на самом деле, немного двусмысленное. Вы ведь корейцев головой не бодали в финале.
Александр Шмурнов: Зидан тоже не бодал корейцев.
Михаил Неструев: Знаете, занять с Олимпийским рекордом второе место – это было более обидно упускать шанс, который остался единственный. Поэтому, когда я посмотрел и увидел разницу в 2 очка, уже решил, что все – корейцев тут не будет. Это был первый день, розыгрыш первой медали, я успешно выступал, с одним очком гандикапа в финале и буквально с первым же выстрелом потерял шанс. Возможно, я решил продемонстрировать самого себя, а надо было просто напросто закрепить тот успех, который уже был. Тогда не было бы тех проблем.
Алексей Андронов: Это важная психологическая составляющая этого вида спорта. Учитывая, что это далеко не самый популярный с телевизионной точки зрения спорт. Многие болельщики вспоминают о том, что есть стрельба только раз в 4 года. Конечно, человек хочет показать себя, а получается, что это пошло ему во вред.
Александр Шмурнов: Олимпиада проходит раз в 4 года, человек очень сильно меняется, и главное, что он ждет – завышенные ожидания, огромное напряжение. 100 дней осталось, 10, 2, потом 5 минут, и все – вот от этого выстрела зависит твоя судьба. Как с этим справляться? Есть ли вообще какие-то инструменты?
Михаил Неструев: Инструментов кроме доброго слова тренеров никаких нет. Вот то, что скажет этот человек тебе перед выходом на финал, зависит все. Либо он укрепит в тебе твою уверенность, либо он ее разрушит навсегда. Многие судьбы передо мной пролетели, когда человек стоял в финале первым, а практически после финальной серии становился последним, на 8-м месте. Бывало и наоборот – с 8-ого места люди поднимались на 1-ое. Только какие-то внутренние резервы они находили, включали и показывали феноменальные результаты.
Александр Шмурнов: Мы не поговорили еще о китайцах. Мы не можем этого не сделать, потому что в стрельбе сейчас это главные конкуренты сборной России, и вообще, это стрелковая нация.
Михаил Неструев: Она стрелковая, потому что мы их научили в свое время на свою голову, а теперь пожинаем плоды.
Александр Шмурнов: Что происходит, как они работают? В чем разница между подходами российским и китайским? Каково соотношение сил сейчас?
Михаил Неструев: На самом деле, у них огромное количество спортсменов, очень длинная скамейка запасных, как говорится. Вот эта внутренняя конкуренция рождает, может быть, не столько уникальных людей, которые как у нас могут сами вырасти в стрельбе, сколько у них эта лавочка порождает технического чемпиона.
Александр Шмурнов: Результат, да?
Михаил Неструев: Да. В итоге мы сталкиваемся с тем, что очень стабильная сборная команда Китая, на каждых соревнованиях они показывают стабильно высокие результаты.
Алексей Андронов: Что значит «научить стрелять»? Вы сказали, что «мы их научили стрелять».
Михаил Неструев: Тренерский коллектив в 90-е годы работал там. И до этого тоже. Они, как и весь мир, учились по нашим учебникам. Вообще, вся теоретическая база она наша, российская, и весь мир этим пользуется. Я приезжал в Америку, в Колорадо в Олимпийский комитет, где находится центральная база подготовки Олимпийских стрелков США, у них на первом месте учебник Юрьева. Поэтому мы их обучили, действительно. Но это говорит только об одном – что у нас есть резервы внутренние в русской душе, которые нам позволят дописать этот учебник своими результатами, своими возможностями.
Алексей Андронов: Мы тут говорили о зрительском интересе, и понятно, что стрельба нуждается в его поднятии и в большей раскрученности. В первую очередь, вид спорта должен быть понятен. Наверное, не каждый наш зритель понимает до конца все правила каждого конкретно вида. Как там считаются очки и так далее. Здесь очень важным может оказаться появление какого-то коммерческого вида, как это случилось ранее с биатлоном, и там правила изменились почти на 100%. А насколько в стрельбе возможно противостояние мужчины и женщины? Потому что это всегда зрителя привлекает, в любом виде спорта. В теннисе, например, если первая ракетка будет играть даже со 180-й мужчин, шансов почти нет. В шахматах наоборот. У вас как ситуация обстоит с этим?
Михаил Неструев: Ежегодно финал Кубка мира по итогам этапов заканчивается вот этим турниром, где участвуют смешанно и женщины, и мужчины. Каждый может выбрать тип оружия – винтовки или пистолеты. Я там побеждал не раз, но нет такого понятия, что сложнее бороться с женщиной или с мужчиной. В винтовке в последние годы очень часто побеждают женщины, но это не правило, потому что в 2007 году победил, например китайский спортсмен. А до этого 5 лет подряд побеждали женщины.
Александр Шмурнов: Вот это соревнование, как вы говорите, «трофи»…
Михаил Неструев: Да, смешанное. Это по результатам выступления в финале Кубка мира призеры с 1-ое по 3-е место принимают участие в окончательном разыгрывании «трофи».
Александр Шмурнов: А почему тогда как в конном спорте в стрельбе не соревнуются женщины и мужчины все вместе на Олимпиадах, чемпионатах мира? Если у них результаты адекватны?
Михаил Неструев: Для того, чтобы больше было количество упражнений, мне так кажется. Это решение самой федерации. Сколько она нам натыкала палок в колеса – допустим, отменить рекламу. На экипировке, на оснащении стрельбищ, на оружии. В итоге мы сталкиваемся с тем, что есть спонсоры, но они говорят «а за что вам платить?».
Александр Шмурнов: А какие-то были аргументы – для чего это сделали?
Михаил Неструев: Я не знаю. Возможно, это тянется еще с 60-х годов, когда принималась Олимпийская Хартия, когда вот эти слова о недопущении рекламы, коммерции в спорте перетекли в наши правила, и до сих пор там остались. Времена меняются, Олимпийские игры теперь уже коммерческое состязание, там есть спонсоры. Наверное, это пройдет у нас.
Александр Шмурнов: Что касается ситуации в развитии российской стрельбы? Известно, что Владимир Лисин, президент стрелкового союза России очень много делает, но он сам поклонник стрельбы по тарелочкам. Насколько все виды стрельбы под его вниманием находятся?
Михаил Неструев: Абсолютно все. Даже больше – он стремится новую дисциплину ввести - это спортинг - в программу Олимпийских игр. Это реально, потому что там есть динамизм, который может заинтересовать зрителя. Скит – это когда из двух башен вылетают навстречу друг другу тарелочки – настолько уже приблизился к абсолютным результатам, там спортсмены одни и те же конкурируют, и ничего не меняется. А вот эта дисциплина – спортинг – позволяет…
Алексей Андронов: Если можно, объясните в чем разница в спортинге?..
Михаил Неструев: На той же площадке, но мишени летают не по заданным траекториям, а по случайным. Это более интересно. И мишени разные по размеру, по форме. Есть замечательная мишень «батут», которая подлетает вверх, потом падает вниз, в какой-то момент зависает. Вообще, это более динамично, более зрелищно. Я сам принимаю участие, пока, правда, на тренировках, но хочу как-нибудь попробовать себя на соревнованиях в этом виде. Это завлекает. Мне нравится, когда реально могут посмотреть привезенные мною болельщики - родственники или друзья - как я попал или не попал. Я так думаю, что вообще стрелковый вид плавно перейдет в эту динамичную фазу, когда будет интересно, и результату будет сразу «на лицо».
Алексей Андронов: Я предлагаю от спорта перейти к жизни. Готовясь к эфиру, я наткнулся на ваше интервью, в котором вы сожалеете о том, что в современной российской жизни нет дуэлей.
Михаил Неструев: Я, наверное, все-таки сужу по поступкам, которые бывают честные или не честные. Если обман на лицо, как говорится, сложи с себя погоны, уйди с этой должности, и не занимай её больше. Надо все-таки быть человеком слова.
Алексей Андронов: Вы что-то конкретное имели в виду?
Михаил Неструев: Ну, видимо, в той ситуации, столкнувшись с некими чиновниками в решении квартирного вопроса, наверное, это у меня очень живо горело в душе. Большинство с этим сталкивается. Все-таки, читая великих русских писателей, начинаешь понимать, что раньше жизнь все-таки была, может быть, более интересной, чем сейчас.
Александр Шмурнов: Ну, она была и чище немного, потому что существовали некоторые методы, которые позволяли людям несколько заботиться о том, что они делают, говорят и так далее. Но в современном мире это же все равно невозможно. Кстати, насколько стрелок в повседневной жизни подвержен вот этому чувству, желанию – взять оружие и как-то использовать?
Михаил Неструев: Я начну с того, что у нас это вид спорта, где точно также существует допинг. Нередко, но все-таки проявляются эти факты, когда выявляется спортсмен, принимающий допинг.
Алексей Андронов: У вас, кажется, и алкоголь туда включен.
Михаил Неструев: Нет, у нас не включен алкоголь. У нас есть статья в правилах, где тренер на линии огня, глядя в лицо спортсмену, определяет, сможет ли он участвовать в соревновании или нет.
Алексей Андронов: То есть вы пьете перед стрельбой? (Смеется)
Михаил Неструев: Нет, мы не пьем. Могу сразу сказать, что алкоголь абсолютно противопоказан стрелку. Потому что рука не дрожит, с алкоголем и без, а вот решение правильно и в нужный момент нажать на курок, оно рождается в голове, и алкоголь напрямую влияет на скорость принятия этого решения.
Александр Шмурнов: Вернемся к теме чистоты.
Михаил Неструев: Да, я говорил, что допинг все равно присутствует. И, наверное, те правила, которые у нас присутствуют – это дисквалификация не какая-то минимальная, а два года или пожизненно. Потому что это абсолютно не честно, за это надо бороться.
Алексей Андронов: А тогда такой вопрос – очень он активно обсуждался, и, может быть и сейчас обсуждается – стоит или нет разрешать ношение оружие обычному человеку у нас на улице. Вот боится человек за свою жизнь и хочет иметь пистолет.
Михаил Неструев: Я начну с другого – а зачем ему это оружие? Все-таки оружие должно быть для каких-то целей. Основная цель – либо ты занимаешься спортом, либо ты охотник, либо борешься с бандитами. А для другого оружие не нужно.
Алексей Андронов: Ну, некоторые же биту в машине возят под сиденьем…
Михаил Неструев: Вы знаете, все-таки Суворов сказал правильные слова – «пуля – дурра, штык – молодец». Это говорит о том, что неизвестно, куда эта пуля полетит. Если говорить о массовости нашего вида спорта, если будет возможность родителям своему ребенку купить винтовку или пистолет, чтобы они ходили в секцию, это было бы более правильное решение.
Алексей Андронов: А потом кто-нибудь плохой этот пистолет украдет, и будет приставлять к головам в темном переулке…
Михаил Неструев: Таких случаев не было, потому что мы очень беспокоимся о своем оружии, потому что оно очень дорого. Дорого не по цене, а тем, что оно индивидуально. Я из другого пистолета или винтовки не смогу попасть тот феноменальный результат, который я смогу сделать со своего. Потому что без него я никто.
Александр Шмурнов: Как скрипка, наверное, у скрипача. К сожалению, время у нас вышло. Михаил Неструев был гостем нашей программы, мы попытались рассказать о таком виде спорта как стрельба, и, мне кажется, получили много интересной информации. Главное, что стрельбе все возрасты покорны, но стрельба стрельбе рознь. Спасибо вам, Михаил. Спасибо за внимание, встретимся через неделю, это была программа "2:1". Всего доброго.
Александр Шмурнов:
Михаил Неструев: