Поддубный А.П. - "Оружейных дел доктора" Сборная СССР по стрельбе доминировала на соревнованиях всех уровней в течение четырёх десятилетий, со своего первого появления на Олимпиаде 1952 года в Хельсинки до Чемпионата Мира 1990 года в Москве. В Хельсинки начался триумфальный, к сожалению, короткий путь Анатолия Богданова, который участвовал в двух Олимпиадах и оба раза победил, а на своём единственном Чемпионате Мира 1954 года в Венесуэле стал шестикратным чемпионом. Свою активную стрелковую карьеру он закончил в возрасте 28 лет в 1959 году, с блеском победив на Чемпионате Европы, выиграв четыре золотых медали из четырёх возможных и установив мировой рекорд. Главной причиной стало то, что он был очень независимым человеком, на всё имел своё мнение, не всегда совпадающее с мнением шефов. Пытаясь сломить Богданова, стрелковые руководители СССР не включили его в сборную команду на Чемпионат Мира 1958 года в Москве и в его любимом 3х40 на триста метров сборная СССР осталась без медалей.
На этом пути не всё было гладко – спорт есть спорт, были и неудачи. Однако лучше запоминается хорошее, такое как Чемпионат Европы по стрельбе из пневматического оружия 1980 года в Осло, а точнее, второй день Чемпионата, когда во время десяти церемоний награждения девять раз звучал Гимн СССР. К концу церемонии публика дружно вставала ещё до начала звучания музыки, в зале царила атмосфера всеобщей радости, словно приветствовали своих.
Поддубный А.П. - "Оружейных дел доктора"Думаю, что самым триумфальным для сборной СССР был Чемпионат Мира 1982 года в Каракасе, Венесуэла. Мы выиграли 127 медалей, из них 87 золотых:15 в личном первенстве и 72 – в командном.  Четыре пистолетчика – Владас Турла, Александр Мелентьев, Анатолий Егрищин и Сергей Суматохин завоевали 21 медаль. Некоторые упражнения Чемпионата Мира были разыграны как на Чемпионате СССР. Например, в пневматическом пистолете у мужчин первым стал В.Турла, вторым – А Мелентьев, третьим – А.Егрищин, а у женщин тоже тройка из СССР: М.Добранчева, А.Трейните и И.Розе. Такая же картина была и и стрельбе упражнения «Бегущий кабан – 10 метров»: И.Соколов, С.Савостьянов и В.Иванчихин.
Эти триумфы были результатом работы огромного количества людей, фанатично преданных своему, как теперь говорят, хобби. За свой труд они получали очень мало или ничего, почти все были настоящими любителями. Среди этих людей особое место всегда, и сейчас тоже, занимали и занимают оружейные мастера, а среди них выделялись Алексей Петрович Данилов и Владимир Александрович Разорёнов, многие годы работавшие в сборной команде. Оба они были самоучками, правда, Данилов, более известный как Адмирал (он носил морскую форму), в сороковых годах закончил армейские курсы оружейных мастеров в Свердловске, но спортивное оружие осваивал позже и даже написал книгу об его отладке. В спортивную стрельбу 21-летний Лёша Данилов попал в 1947 году и попал очень удачно – в мастерскую стрельбища «Динамо» в Мытищах к старейшим мастерам: К.А. Крюкову и Ф.С. Нефёдову. Наши оружейники всегда были самыми лучшими и это не «квасной» патриотизм. Совершенствованию наших оружейных мастеров «способствовала» советская промышленность – каждый образец оружия, сошедший с конвейера, требовал ручной доводки. В большинстве зарубежных команд не было и нет оружейных мастеров или их роль сводится к замене сломанных деталей. Только наши мастера могут улучшить качество ствола винтовки, сделать индивидуальную ортопедическую рукоятку на любой пистолет, выполнить пожелания стрелка по совершенствованию спуска и даже дать толковый совет по технике стрельбы, так как почти все они были стрелками. А.Данилов и В.Разорёнов были мастерами спорта, а Е.Хайдуров много лет был членом сборной команды СССР и призёром Чемпионата Мира. В послевоенные годы у нас не было спортивного оружия, только виртуозы-оружейники могли из армейского оружия создавать оружие, пригодное для спорта. В этих условиях и создавалась наша школа оружейных мастеров. В те далёкие годы один из наших стрелков-умельцев, Пётр Шептарский, создал новую конструкцию пистолета для скоростной стрельбы по силуэтам. Он так переделал пистолет слепого конструктора М.В.Марголина, что сам Марголин не узнал бы его. Это была знаменитая рама – пистолет напоминал ножовку по металлу. В то время в этом упражнении разрешалось использовать произвольный пистолет почти без ограничений в размерах и весе. Но когда наши стрелки перед началом Олимпиады в Мельбурне стали показывать на тренировках результаты 599-600 очков, срочно собравшаяся Ассамблея Международного стрелкового Союза ввела ограничения на размеры и вес пистолета и рама Петра Шептарского была похоронена. 
В Мельбурне же вовсю проявился оружейный талант Данилова. Анатолий Богданов готовился защищать свой титул Чемпиона в стандарте 3х40 на 300 метров вместе с Аланом Эрдманом. Однако буквально накануне руководство решило сделать рокировку – Богданова перевести на малокалиберный стандарт, а в крупнокалиберном вместо него заявить Василия Борисова, который в итоге стал чемпионом, а А.Эрдман занял второе место. Замена очень удачная, но в каком положении оказался Богданов? Во-первых, не дали стрелять его лучшее упражнение, во-вторых, в результате этой рокировки из числа участников Олимпиады выпадал лучший друг Толи Борис Переберин, снайпер Великой Отечественной, Казак, как его называли друзья. У Толи была с собой малокалиберная винтовка, но это была новая винтовка. Стрелки знают, что новая винтовка начинает стрелять стабильно после нескольких сотен, а то и тысяч выстрелов. И вот что сделал Адмирал – закрылся в ванной и целую ночь стрелял в подушку, положенную в воду. Вот как рассказывал мне А. Богданов о финале соревнования: «Делаю последний выстрел, закрываю затвор и слышу сухой щелчок – курок срывается с боевого взвода! Холодный пот – а если бы я сделал на один пробный выстрел больше? Срыв вполне мог произойти раньше...». Он победил, имея равный результат с чешским стрелком. А Адмирал в это время приходил в себя – ночь в закрытой ванной комнате, полной пороховых газов, это не всякий выдержит.
Там же, в Мельбурне, Адмирал отличился ещё один раз, но уже на международном уровне. Два канадских стрелка в стрельбе лёжа использовали одну винтовку – второй винтовки такого качества у них не было. На одной из тренировок у этой винтовки сломался ударник, запасного ударника нет. Канадцы пришли к Адмиралу – выручай, Мастер! Походив по стрельбищу, Лёша нашёл автомобильную рессору, затупив два полотна ножовки, отрезал нужный кусок и сделал ударник. Один из канадцев стал чемпионом, а второй завоевал бронзу. Я вспомнил об этом случае в 1989 году в Никарагуа, где я тогда работал тренером. Ко мне на стрельбище приехал офицер Никарагуанской Армии и попросил помочь разобраться с его Вальтером Р-38, который давал много осечек. Разобрав пистолет, я увидел сломанный ударник. Кто знает, что из себя представляет этот ударник, легко поймут мои чувства в тот момент. Но отступать было нельзя. Заехав по дороге в гостиницу на рынок, я купил три напильника и все три стёр до блеска, так как делал ударник из оружейной выколотки, термически обработанной. Но зато, когда утром следующего дня офицер почти безнадёжно спросил: «Ну, что?», я молча вытащил пистолет, заряженный пятью патронами, и сделал пять выстрелов в сторону мишеней, испытывая при этом чувство гордости, не за себя лично, а за наш стрелковый спорт. Адмирал был не только великолепным оружейником, но и стрелял неплохо. В те годы во время чемпионатов Мира перед зачётными стрельбами проводили так называемые стрельбы на значки Международного Стрелкового Союза. За выполнение соответствующих нормативов вручались бронзовые, серебряные или золотые значки. У Адмирала был золотой. В те годы много соревнований проводили во Львове, на стрельбище Прикарпатского военного округа, где была неплохая оружейная мастерская, хозяином которой был оружейный мастер ПрикВО Дмитрий Уманец. Адмирал ценил его очень высоко. Мне всегда нравилось смотреть на работу мастеров, сказывались детские годы в дедовской кузнице. Со временем Адмирал стал доверять мне отдельные не очень ответственные работы, а впоследствии и сложные. Иногда в этой мастерской собиралось 5-6 мастеров и всем хватало работы. Однажды Адмирал ремонтировал винтовку для стрельбы упражнения «Бегущий олень», затвор которой заедал при перезаряжании. Он попросил одного из своих коллег по мастерской ЦСКА, Виктора Кондратьевича Шишлова, приготовить патроны для проверки винтовки прямо в мастерской, так как тиры были очень далеко. Кондратич просверлил в нескольких патронах отверстия, высыпал порох и патроны готовы. Адмирал снарядил магазин, вскинул винтовку в сторону окна, хлопок капсюля, поводка (в это время в окне появляется главный тренер Советской Армии подполковник Георгий Георгиевич Козлов), а дальше всё сливается: грохот выстрела, звон стекла и мат Козлова. Адмирал не мог видеть Козлова в диоптре, а выстрел прозвучал в момент, когда между Козловым и винтовкой оказалось толстое дерево. Выяснилось, что Кондратич не заметил среди подготовленных патронов один боевой. А патроны были калибра 7,62 мм... С Алексеем Петровичем у меня были самые дружеские отношения, несмотря на разницу в возрасте. Он вообще был очень доступным человеком с очень острым нюхом на искателей «халявы», с ними он не церемонился. Впервые мы встретились в январе 1958 года. В конце ноября 1957 года я, выпускник Свердловского Суворовского офицерского училища, прибыл для прохождения службы в Группу Советских войск в Германии. О том, что я уже был участником Чемпионата Вооружённых Сил и выполнил норматив мастера спорта СССР, я никому не сказал ни слова. Хотелось проявить себя с самой лучшей стороны, показать всё, чему меня учили в течение одиннадцати лет. Служба шла отлично, через месяц моя фотография уже была на доске почёта в штабе 2-й танковой армии. Но вдруг, вскоре после Нового года, меня направили в командировку в распоряжение Управления Боевой подготовки ГСВГ. Приехав в Вюнсдорф, с трудом нашёл нужную мне воинскую часть, которая оказалась спортивным стрельбищем. Войдя в дом, увидел за столом старшего лейтенанта с огромным шрамом, пересекающим лоб по вертикали, но абсолютно не портящим его очень красивое мужественное лицо. Это был один из выдающихся тренеров и организаторов стрелкового спорта Иван Михайлович Шаповалов. Как и положено, я представился: «Товарищ старший лейтенант! Лейтенант Поддубный. Представляюсь по случаю прибытия в ваше распоряжение.» Старший лейтенант даже испугался: « Ты что? Давай без формальностей. Поддубный, говоришь? А мы тебя почти месяц искали». Оказалось, что в это время там находился Данилов для оказания помощи стрелкам Группы войск. А в декабре 1957 года он был с такой же миссией в Свердловске, где ему и сказали о том, что я уехал в ГСВГ. В тот же день я познакомился с тем, кто меня «выдал», и моё недовольство исчезло – на него нельзя было обижаться, он был абсолютно искренним человеком. В том же году Адмирал познакомил меня с Володей Разорёновым, бывшим тогда стрелком и начинающим оружейником Северокавказского военного округа и работавшим под жёсткой рукой майора Петра Шептарского, одного из сильнейших армейских пистолетчиков. Разорёнов был, вне всякого сомнения, гениальным самородком, наделённым острым умом, способностью анализировать и делать парадоксальные выводы. Он всегда был окружён стрелками, готовыми часами отвлекать его от работы ради его рассказов, часто украшенных стихами любимого им Е.Евтушенко, и ради его фокусов. Фокусы Разорёнова – это отдельная история. Иностранные стрелки его иначе как магом и не называли. Создавалось впечатление, что у него много друзей, но это было не совсем так, Володя был достаточно закрытым человеком. Думаю, что его друзьями были москвич Евгений Рассказов, ростовчанин Григорий Мокеев, тбилисец Отари Кверикашвили и, смею надеяться, что меня он тоже считал своим другом. Володя очень быстро стал одним из лучших мастеров, причём универсальным, т.е. он умел всё в сложном искусстве оружейника, металл и дерево давались ему одинаково легко и красиво. Рукоятки, сделанные им, были очень функциональны, без красивостей и в то же время красивы. Кстати, фирма Файнверкбау долгое время выпускала пневматические пистолеты с рукоятками, прототип для которых сделал Володя. Я тоже приложил руку к этому процессу. Между прочим, последняя модель рукояток для пневматических пистолетов фирмы Морини была подарена мной одному из совладельцев фирмы, Франческо Репиху, в 1996 году. Первой изобретательской работой Разорёнова стала совместная работа с Ефимом Леонтьевичем Хайдуровым над прототипом пистолета для скоростной стрельбы по силуэтам. Роль Володи в этой работе сначала ограничивалась реализацией идей Ефима, но вскоре они стали равноправными соавторами. Прототип был закончен летом 1964 года, буквально в день начала чемпионата СССР. Игорь Бакалов стрелял из этого пистолета до конца своей спортивной карьеры, несколько раз бил рекорд СССР, доведя его до 599 очков, и, несмотря на то, что не чистил пистолет, не знал, что такое отказ. Затем пистолет попал к Владимиру Вохмянину, а сейчас из него стреляет, если я не ошибаюсь, его сын Сергей. Правда, может быть, я неправильно понял Вохмянина старшего, не ручаюсь. Во всяком случае пистолет ещё жив, после более 1004000000 выстрелов. Это несомненно мировой рекорд!  Этот пистолет под именем ИЖ-ХР-31 до конца 1980 года выпускался в Ижевске, вместе со своим братом под длинный патрон ИЖ-ХР-30. С 1981 года Ижевский завод, несмотря на огромную популярность этих пистолетов среди стрелков не только СССР, но и всего мира, прекратил их выпуск и запустил в производство свои модели ИЖ-34 и ИЖ-35. В 1983 году я спросил главного конструктора Ижевского завода Дорфа о причинах такого решения. Дорф мне ответил, что Хайдуровско-Разорёновские пистолеты очень сложны в производстве, даже привёл такой «довод»: « Ну, что могут сделать вчерашние школьники, ждущие призыва в армию или алкаши с трясущимися руками?» как будто их руки дрожат только при производстве ХР’ов. Для меня было ясно, что это решение было вызвано острым желанием спасти честь мундира. Завод имеет конструкторское бюро с несколькими десятками профессионалов и производит пистолет каких-то пришельцев с улицы – это нетерпимо!
Разобрав ИЖ-ХР-30 и ИЖ-35 я попросил Дорфа показать мне в чём заключается технологическая сложность первого и простота второго. Как я и предполагал, обоснованных доводов у него не нашлось. Пистолет ИЖ-35, благодаря победам Марины Логвиненко (Добранчевой), закрепился на рынке. Сейчас он производится в кооперации с фирмой Вальтер. Немцы проводят сборку и отделку и продают его под именем KSP-200. Качество этого пистолета значительно выше, чем оригинала, однако мировой рынок он не завоюет, несмотря на низкую цену. Недостатки конструкции отделкой компенсировать невозможно. Основными недостатками ИЖ-35 являются стрельба очередями, ненадёжная регулировка спуска и неточности механизма поправок прицела. Последней работой Разорёнова стал пистолет для выполнения упражнений МП-5 и МП-10 по нашей классификации, в конструкции которого применены некоторые оригинальные решения, не имеющие аналогов в мировой практике. Этот пистолет ни в СССР, ни в России не выпускался, существуют только несколько экземпляров, сделанных самим автором как говорится в кухне на колене. Но купить его можно без проблем и в любых количествах. Каким образом? Легально, в немецкой фирме Файнверкбау, которая его производит вполне легально, так как купила право на это у Спорткомитета СССР. Вот только автор конструкции, Владимир Александрович Разорёнов, не получил от этой сделки, ну, ни пфенига. В 1994 году на Чемпионате Европы по стрельбе из пневматического оружия я встретился с Галиной, вдовой Володи и служил ей переводчиком в разговоре с одним из братьев Альтенбургеров, хозяев фирмы Файнверкбау, Йоргом. Выразив Гале соболезнование (прошло только два месяца после смерти Володи), Йорг предложил ей 1500 марок, не как плату за пистолет, а как помощь вдове друга – их отношения были на самом деле очень тёплыми. Йорг попросил Галю написать расписку, так как деньги не только его, но и брата Райнера. Примерно через полчаса Йорг нашёл меня и попросил прийти к нему с Галей. Он предложил ей написать другую расписку, на сумму значительно более значительную, которую тут же и выдал. Низкий поклон тебе, мой старый друг Йорг. А пистолет Володи производится под именем AW-93. 
Традиции львовской мастерской Дмитрия Уманца не пропали. Сейчас в ней царствует Ниязи Билялович Ибрагимов, попавший в неё ещё солдатом в 1965 году, перенявший много от своих друзей Адмирала и Володи Разорёнова. Ниязи или Дед, как его называют в сборной Украины – очень самобытный человек и великолепный Мастер. Его работу ценят стрелки всего мира, многие хотят иметь рукоятки, сделанные этим малого роста, но Великого Мастерства человеком. Я нисколько не преувеличиваю – Ниязи умеет всё в оружейном деле. Но о нём как-нибудь в другой раз, о Ниязи нельзя говорить между прочим. Традиции наших оружейников живы.
С благодарностью приму любые мнения о написанном выше.
А.П. Поддубный |
