Подобно легендарному Ефиму Хайдурову, герой нашего интервью — олимпийский чемпион по стрельбе Михаил Неструев, не только прекрасный стрелок, но и неплохой мастер-оружейник. Нет ни одного пистолета, который бы спортсмен использовал, не внеся в него серьёзных изменений, очень существенно улучшивших качества оружия в лучшую сторону.
Михаил Неструев - «Наследник славных традиций»
Увлечение стрельбой у олимпийского чемпиона Михаила Неструева началось с пневматической винтовки, которая была в доме с самого его рождения,— отцу кто-то подарил. Научился стрелять из неё. Но потом она куда-то пропала. Михаил подозревает: это отец потихоньку её кому-то отдал, заметив повышенный интерес сына — от греха подальше. В детстве Миша попробовал себя в самых разных видах спорта.
Любопытно: ещё до того, как он начал целенаправленно заниматься стрельбой, на лыжной базе в Гольяново (восток Москвы) Мише предлагали заняться биатлоном. Но биатлон мальчику не понравился. А ведь прекрасный биатлонист мог бы получиться из стрелка Неструева, учитывая то, что он ещё в школьные годы выполнял нормативы кандидата в мастера спорта по лыжам! Видно — не судьба!
Секция стрельбы, куда Михаил записался в 14-летнем возрасте, относилась к МГС ДСО «Спартак» и располагалась в часе езды от его дома. Первым освоенным им оружием стала знакомая не одному поколению советских стрелков винтовка ТОЗ. Одним из главных аргументов, привлёкших моё внимание к этому виду спорта, стало то обстоятельство, — рассказывает Михаил,— что в каждом настоящем стрелке живёт и пытается проявить себя конструктор. Знаменитый создатель самого лучшего в мире спортивного оружия Ефим Хайдуров по этому поводу сказал: «Нет в пистолете или винтовке такого узла, который стрелок не пытался бы изменить». Для меня оказались полезными навыки по ремонту и настройки оружия. В процессе тренировок я их старательно осваивал, и они потом не раз мне пригодились. И к самому первому моему оружию — винтовке — фраза Хайдурова в полной мере относится. Почти в каждом экземпляре СМок, «Уралов», МЦешек, которые были у нас в тире, тренеры или опытные спортсмены изменяли многие детали и даже узлы.
То же самое могу сказать и о немецкой (производства ГДР) пневматической винтовке марки MLG. Для меня тогда стало непривычным, что у «воздушки» имеется боковой рычаг, а ствол не переламывается. И она была очень точной. К тому времени, а именно в 1984 г., стрельбу из пневматических пистолетов и винтовок ввели в программу Олимпийских игр. Для меня это совпало с тем моментом, когда мы — юные стрелки — должны были разделиться на «винтовочников» и «пистолетчиков».
— Из каких соображений вы исходили, делая этот выбор? — Мне, тогда ещё мальчишке, пистолет больше нравился чисто внешне. Это в немалой степени определялось популярными тогда фильмами — особенно американским боевиком «Дикий, дикий Запад» и нашей картиной «Достояние республики». Винтовку так красиво не покрутишь на пальце, резким движением не выхватишь из кобуры. Кроме того, «пистолетчики» наравне с винтовочниками» в те годы стреляли в кожаных куртках. Сейчас «пистолетчику» разрешается выходить на огневой рубеж даже в майке, причём — на ответственных соревнованиях, уже не говоря о тренировках. Но тогда, для мальчишки, солидная куртка стала серьёзным аргументом.
Кроме самого юного спортсмена, выбор в таких случаях делает и тренер. Часто талантливому, но непоседливому и недостаточно мотивированному юному стрелку опытный наставник предлагает: «а давай попробуем что-то новое и более интересное». Именно так поступил мой наставник Владлен Исаакович Абрамович, который потом тренировал меня долгие годы, вплоть до своей смерти.
И ещё. Стрелковый спорт это содружество «тупой машины» с интеллектом её владельца. Плюс помощь оружейного мастера, задача которого обеспечить полную адаптацию оружия под конкретного стрелка. А я сам занимаюсь этим, и таким образом могу ещё полнее достичь слияния человека с оружием.
— Ваш первый пистолет, что это было за оружие? — Вообще в то время в распоряжении советских спортсменов было лишь два нормальных пневматических пистолета. Советский пистолет ИЖ-33 и ФРГшный FWB-65 («Файнверкбау»). Стрелковые качества у ИЖ-33 были довольно неплохие, но он очень неудобен в эксплуатации. Большого размера и веса пистолет, имел при этом тонкий и легко повреждаемый ствол — не рекомендовалось даже опирать его на твёрдую поверхность для взвода. Кроме того, ИЖ-33 имел громоздкий механизм, предназначенный для сжатия воздуха. Подростку и женщине было очень тяжело справиться с этой, как мы её называли, «раскладушкой». У меня к тому времени, благодаря занятиям спортом, особенно лыжными гонками, руки были неплохо «накачаны», но даже я столкнулся с неудобствами этого оружия.
Пока взведёшь этот пистолет, уже на саму стрельбу сил почти не остаётся. Это даже если пользоваться качественно изготовленным ИЖ-33, а зачастую попадались экземпляры весьма невысокого качества. Я отстрелял из пистолета ИЖ-33 только на одних соревнованиях. Потом Владлен Исаакович мне предложил свой собственный пистолет — немецкий «Файнверкбау», что переводится как «точное машиностроение» (По аналогии с советским предприятием ЦНИИТочМаш.) И этот немецкий пистолет был очень хорошим и надёжным спортивным оружием. Хотя оговорюсь: слово «надёжный» для спортивных винтовок и пистолетов понятие очень относительное. Меня всегда забавляют кадры из фильмов, где бандиты стреляют из спортивных пистолетов, которые, по мнению режиссёров, смотрятся внушительнее пистолетов боевых.
На самом деле любое спортивное оружие в эксплуатации менее надёжно и более капризно, чем боевое. Хотя, конечно, при этом обладает высокой точностью. Мы, спортсмены, вынуждены возить пистолеты в специальных футлярах и очень бережно к ним относиться. И вот, стреляя из «Файнверкбау» FWB-65, я стал рекордсменом СССР среди юниоров. Хотя это оружие появилось в СССР очень давно — в конце 60-х годов, даже сейчас изредка можно встретить спортсменов, стреляющих из него. У FWB-65 стальная, практически неизнашиваемая поршневая группа. Приходится только иногда менять пластмассовые колечки и направляющие в системе отката. И этим германец выгодно отличается от советских и российских пистолетов, в которых взаимозаменяемости нет даже у моделей одного года выпуска, не говоря уже о выпущенных с разницей в 3–5 лет. И этой особенностью наше оружие невыгодно отличается от зарубежных аналогов.
Затем я стал использовать газобаллонные FWB — модель 2, модель 30, модель 34, сейчас имею модель 40, но выступаю уже с пистолетом другой фирмы. За несколько лет я попробовал все лучшие пистолеты мира. Это Hemmerli AP-40, Benelli KITE, SteyerLP-2, LP-10 (сейчас у меня LP-10E). В крупнокалиберном оружии, с которым я выступаю на чемпионатах Европы и мира среди военных СИЗМ (это не олимпийский вид), я и сейчас пользуюсь пистолетом ТОЗ-49, разработанным Хайдуровым. До сих пор держится выполненный из этого оружия мировой рекорд в упражнении РП-5 — 594 очка.
— Почему же сейчас не выпускают ТОЗ-49 и другие лучшие российские образцы? — Закон об оружии этот процесс не стимулирует, а наоборот — тормозит. Число тиров уменьшилось в полтора раза — с 600 до 400, причём в число тиров включены даже переделанные под уличные тиры списанные троллейбусы и палатки. По данным МВД, настоящих полноценных тиров и стрельбищ в России всего около 130. Ну и зачем в такой ситуации нужен массовый выпуск спортивных пистолетов?
— А каким малокалиберным произвольным пистолетом вы пользовались раньше и чем пользуетесь сейчас? — Я попробовал все виды спортивного оружия, которые были в распоряжении сборной СССР в разные годы. У меня была такая же маленькая рука, как у моего первого тренера. И потому я начинал с ИЖ-1, ТОЗ-35, МЦ-55. Эти пистолеты были очень хороши своей конструкцией и качеством изготовления. В конце концов, я остановился на хайдуровском ТОЗ-35. До 2002 г. я с ним выступал, пока не стал чемпионом мира, правда, в пневматике.
А с 2002 года возникла такая ситуация, что за стрельбу из швейцарского «Морини» я мог получать спонсорскую поддержку от фирмы-производителя. За победу на этапе Кубка мира могли дать 500 долл., в те годы эти казалось бы небольшие деньги, были для меня нелишними. Потом я взял на вооружение Hemmerli. Причём этот пистолет близок по внешнему виду с ТОЗ-35. И ещё, к нему наш олимпийский чемпион в винтовке Артём Хаджибеков разработал электронный спуск. Тем самым я исключил износ деталей механического спуска.
— Сейчас всё спортивное оружие переводится на электронику? — Скажу больше. Есть все технические возможности к тому, чтобы любое стрелковое оружие при помощи электроники сделать персонифицированным. То есть, ввести электронный код «свой–чужой». В конце концов, человечество к этому неизбежно придёт. Прямо в магазине будет проходить «привязка» оружия к владельцу. Это избавит нас от многих нелепостей. Исключит, например, доступ детей к оружию. Такие системы были созданы ещё в 1980-х гг. А электронная персонификация приведёт к снижению количества оружия в «чужих» руках.
— В пистолетах вы производили какие-нибудь усовершенствования? — Я делаю это постоянно. От серийного образца к моменту моего выхода с ним на огневой рубеж мало что остаётся. Фирма-производитель не возражает и даже приветствует. И даже предоставляет необходимые детали.
— Производители оружия когда-нибудь внедряли ваши новшества в производство? — Конечно, и те усовершенствования, которые я делал «на коленках», теперь уже пошли в серию.
— Что значит «серия» в применении к спортивному оружию? — Например, пистолет «Файнверкбау-65» выпускали 40 лет. Счёт шёл на сотни тысяч. Примерно такие же объёмы выпуска и у современных моделей. Да оно и не удивительно, ведь в Европе хороший тир есть в любом городке с населением в несколько тысяч жителей. На крупнокалиберное оружие и «мелкашку» нужна, как правило, лицензия, а пневматика продаётся без всяких ограничений.
— С какой фирмой у вас сложились наиболее тесные контакты? — Пожалуй, со швейцарской фирмой Hemmerli. Но недавно она разорилась и была выкуплена немецким «Вальтером». Я использовал оружие этой фирмы при стрельбе на дистанциях 10, 25 и 50 м. Сейчас вместо скорострельного пистолета Hemmerli я использую итальянский «Пардини». Главная причина — у него лучше электронный спуск.
— Молодёжь стремится стрелять из того же оружия, что и чемпион Неструев? — Не всегда. Иногда выбор марки можно объяснить лишь одним словом — «мода».
— Михаил, во многих видах спорта чемпионы больше денег получают не за свои победы на чемпионатах мира и этапах Кубков, а за счёт рекламных контрактов. Как с этим делом обстоит лично у вас, и вообще у россиян? — В принципе, это действительно так! И здесь нужно уточнить: успешный стрелок может рекламировать не только оружие, но и многие устройства, имеющие отношение к нашему виду спорта. Например: различную компьютерную технику, без которой стрелки уже не обходятся, а также очки, бинокли, подзорные трубы, фотоаппараты. Этим, кстати, давно занимаются японские и южнокорейские стрелки, а знаменитая фирма «Canon» давно стала их генеральным спонсором.
В Европе — то же самое. Олимпийская чемпионка Соня Пфальшифтер давно рекламирует самые разные технические изделия. И это ей не возбраняется, несмотря на то, что она — военнослужащая Бундесвера. Миллионы болельщиков знают о больших рекламных контрактах биатлонистки Магдалены Нойер, несмотря на то, что она также служит в армии. А вот нашим военным, так же, как и китайцам, это почему-то запрещено. Так что в моём недавнем увольнении из рядов Вооружённых сил (по причине очередного сокращения штатов по приказу министра обороны) можно найти и положительные стороны — теперь мне, по сути гражданскому лицу, никто не запретит самостоятельно сотрудничать с фирмами, производящими оружие, и зарабатывать на этом деньги?
— По всей видимости, это будут зарубежные фирмы? — Совсем необязательно. В последнее время активизировались, в хорошем смысле этого слова, и отечественные производители. Кто-то продвигает известные и, прекрасно когда-то зарекомендовавшие себя марки. Например, с ижевскими винтовками на хорошем уровне сейчас начинают выступать не только биатлонисты, но и стрелки. А кто-то успешно начинает производство оружия с нуля. Например, совсем ещё недавно наше пневматическое оружие было абсолютно неконкуренто-способным по сравнению с зарубежными образцами. А сейчас мой друг, олимпийский чемпион Артём Хаджибеков в новом сезоне будет выступать с пневматической винтовкой, разработанной и изготовленной Демьяном Беляковым. Это оружие успешно прошло все испытания, и, я надеюсь, превзойдёт любые зарубежные образцы в руках такого мастера, как Хаджибеков. Даже сам факт, что столь успешный стрелок российскую винтовку предпочёл всем остальным, говорит о многом.
— Теперь, по видимому, российским стрелкам, отличающимся от зарубежных коллег своей «рукастостью», интересней будет сотрудничать с отечественными фирмами, ведь при работе с ними вы включитесь и в процесс «доводки» оружия? — Отчасти, да. Но у меня уже был опыт подобного сотрудничества и с зарубежными компаниями. Ещё в 2004 г. после чемпионата мира и Олимпиады ко мне подошёл представитель итальянской фирмы Benelli. Завязался разговор, и итальянец спросил: а что необходимо синьору Неструеву, с его стрелковыми и рабочими навыками, чтобы усовершенствовать модель Benelli и потом выиграть с этим пистолетом международные соревнования. Я ответил: «Два экземпляра этого пистолета». Он мне дал два пистолета, а также большую коробку запчастей к ним. Уже в Москве я начал работать. Много с ним экспериментировал. Сам трудился у станка. Изменил компенсатор, и сразу улучшилась кучность. Поработал над рукояткой, спусковым механизмом, изменил настройку и регулировку воздушного редуктора, баланс оружия, и даже над внешним видом поколдовал. То есть, серьёзно переделал. И вот через полгода я выступал на чемпионате Европы в Венгрии уже с пистолетом Benelli. С ним же установил рекорд Москвы, который оказался настолько высоким, что старому мировому рекорду Сергея Пыжьянова уступает всего одно очко. И это до сих пор мой личный рекорд. На чемпионате Европы я вышел в финал вместе с моим давним другом и даже, в какой-то степени — наставником, болгарским стрелком Таню Киряковым.
Он по-русски говорит почти без акцента, и по ходу соревнований мы часто оставались с ним наедине и беседовали. Таню пожаловался на то, что приобрёл пистолет Benelli, стреляя из которого никак не удаётся показать хороший результат. Когда соревнования закончились, я отдал ему свой компенсатор. И он, приладив к своему итальянскому пистолету мой компенсатор, выиграл этап Кубка мира. Вот так из-за одной детальки, казалось бы, малозначительной, так улучшились качества.
— Вы планируете продолжать сотрудничество с Benelli? — Сейчас тот менеджер, который контачил со мной, с ними не работает. Но, благодаря успехам моим и Таню, фирма стала достаточно раскрученной. Я думаю, ей не так много усилий понадобится приложить, чтобы на рынке пневматических пистолетов Benelli вышла на второе место. Первое прочно занято «Штейертом». По количеству завоёванных медалей эта фирма намного обогнала другие.
— Вы уже упоминали о спонсорской поддержке стрелков именитыми оружейными брендами, а как сейчас у вас с этим обстоит дело? — Сегодня любая фирма готова мне бесплатно дать любое оружие. С премиальными — сложнее! Чтобы мне давали премиальные за победы, нужно изменить систему. Глава нашего стрелкового союза Владимир Лисин, придя в европейскую конфедерацию, пытается донести до них мысль, что стрелки, как и биатлонисты, способны быть самодостаточными. Они, как и представители многих элитных видов спорта, могут сотрудничать со спонсорами. Если информация о фирме (в виде плакатов, или рекламных роликов, или ещё в какой-то иной фирме) будет присутствовать на спортивных состязаниях, её продукция однозначно начнёт продаваться лучше. Однако не только российская, но и международная федерация очень консервативна. Её философия выражается одной фразой: «А нам всё равно!!!». Так что нам — действующим спортсменам, придётся взять инициативу на себя.
